Евразийские гидросферные катастрофы и оледенение Арктики

Автор: М. Гросвальд
Источник: Москва, «Научный мир» 1999. ББК 26.222.8:823; ISBN 5-89176-067-3
Полный вариант в формате DJVU (14.5Mb)

ГЛАВА 1
ОЛЕДЕНЕНИЕ АРКТИЧЕСКОЙ ОКРАИНЫ И ГОРНЫХ РАЙОНОВ МАТЕРИКА

1.4. Горно-ледниковые комплексы

Плейстоценовое оледенение Евразии было представлено также крупными горно-ледниковыми комплексами. Сведения о их границах и площадях пока фрагментарны и противоречивы, недостает надежных данных об амплитудах депрессии границы питания. Если верить литературным данным по этой депрессии, то во многих горных областях бывшего СССР она составляла лишь 500-600 м, а в некоторых – даже 200-300 м, т. е. была в 2-4 раза меньше "средней глобальной", равной 1200-1300 м [Broecker, Denton, 1989].

Судя по примерам с Кавказа, Памира, Тянь-Шаня и из Забайкалья, данные о малых амплитудах снижения границы питания не соответствуют действительности. Как правило, они связаны с ошибками в определении масштабов оледенения и получены там, где границу последнего проводят не по его максимальным моренам, а по краевым образованиям стадий убывания. Только там, где подобных ошибок удалось избежать, определениям депрессии можно верить.

Примером области, где границы древних ледников установлены надежно, может служить Северный Тянь-Шань; депрессия границы питания, определенная здесь методом Гефера по пяти профилям, оказалась равной 1 100-1200 м [Grosswald et al., 1994]. Другой такой пример – Западное Прибайкалье и Хамар-Дабан, где, по исследованиям М.Куле, депрессия достигала 1400-1500 м [Grosswald, Kuhle, 1994]. Эти значения совпадают с данными теоретических расчетов, по которым на Алтае и Кавказе поздневалдайская граница питания снижалась на 1200 м [Варданянц, 1938].

Численное моделирование, исходящее из депрессии границы питания в 1000-1200 м, привело к выводу, что на Тянь-Шане, в Байкальской области и других районах Центральной Азии и Сибири должны были возникать ледниковые шапки и системы сетчатого типа, которые не только целиком погребали горы, но и выходили в предгорья [Гросвальд, 1997, 1998; Budd et al., 1998; Fastook, Grosswald, 1998]. Согласно этим моделям, для гор Евразии были характерны не разобщенные ледники или их группы, а непрерывные, или почти непрерывные цепочки крупных горно-покровных комплексов. Одна из таких цепочек протягивалась от Тянь-Шаня к Чукотке, соединяя "морские" ледниковые покровы периферии материка с ледниковой системой Центрально-Азиатского нагорья, которую открыл для нас М.Куле [Kuhle, 1988,1991, 1998].

Особая роль в оледенении Сибири принадлежала Черско-Колымскому горно-покровному комплексу, который лежал между Охотским, Восточносибирским и Берингийским щитами и объединял их в единую систему. Здесь, на северо-востоке Евразии, возникал гигантский ледниковый покров, который был крупнее Скандинавского. И хотя для тех, кто разделяет взгляд о крайней сухости климата и слабости оледенения Северо-Востока, эта реконструкция покажется неожиданной, для специалистов, знакомых с современными "климатическими" моделями оледенений, она будет вполне предсказуема [Verbitsky, Oglesby, 1992; Marsiat, 1994; Huybrechts, T'siobel, 1995; Budd et al., 1998].

Тем не менее, пока вывод о непрерывности горно-ледниковой системы Евразии основан на ограниченном количестве данных и должен рассматриваться как предварительный.

Он нуждается в проверке – сборе дополнительных полевых материалов, тематическом дешифрировании аэро-и космоснимков, в новых модельных экспериментах. И все же имеющихся данных достаточно, чтобы оценить роль горного оледенения в образовании главных гидрологических бассейнов Северной Евразии. И сейчас можно не сомневаться, что ледники заполняли котловины и долины нагорий, "надстраивали" горные системы вверх и вширь, так что разобщенные массивы превращались в сплошной барьер, который был способен отделить бассейны сибирских рек от водосборов Амура и центральноазиатских впадин.

Конечно, картина интенсивного оледенения гор и сильной изоляции водосборов характеризовала лишь эпоху максимума оледенения. С началом его убывания в ледниковом барьере стали появляться проходы и котловины, изоляция бассейнов слабела. Межбассейновые связи стали восстанавливаться, ледоёмы межгорных котловин – сокращаться и исчезать, замещаясь ледниково-подпрудными озерами, нередко весьма крупными. Тем самым создавались условия для гидросферных катастроф – повторных прорывов подпрудных озер в горах и разрушительных потопов в предгорьях (СМ. ГЛ. 3).


Содержание